Проект «Изоляция» - Страница 26

– Что там с Юрой вышло, а то мы ничего понять не смогли? – подойдя, поинтересовался Артём.

– Хреново вышло, – ответил Мечислав. – Парню не повезло. Тварь протаранила его на скорости в полсотни километров в час и переломала все кости. Был бы в экзоскелете, было бы наоборот. У него насчитали семьдесят три перелома. Умер мгновенно.

– Хреново, – согласился Шест. – Будем надеяться, что подобных зверушек здесь немного. А то они нас просто затопчут.

– Юморишь? Ни хрена не смешно, – мрачно произнёс майор и вернулся к начатому отчёту.

Вечером, усевшись друг напротив друга, Артём и Мечислав за бутылкой коньяка начали прикидывать дальнейшую стратегию.

– Что слышно от учёных? – спросил Молот, который весь день крутился, и новости доходили до него с большим опозданием.

– Пока немного, – ответил Шест, поднося рюмку к носу и вдыхая ароматный запах. – С тех пор, как твои ребята приволокли много новых игрушек, в лабораториях полный аврал. Все рвут друг у друга образцы. Очередь на изучение тварей растянута на месяцы. Генетики грызутся с биологами, биологи с вирусологами. И так далее. По скелету ясно одно: он человеческий, принадлежал мужчине ростом метр семьдесят пять, довольно крепкого телосложения. Дата гибели около года, может, больше.

– А металл?

– Аналога в таблице Менделеева нет, – ухмыльнувшись, ответил Шест и пригубил коньяк, отправив следом ломтик лимона. – Но сплав очень прочный, не магнитный. Потребовалось полтора часа и самый мощный лазерный резак, чтобы отделить палец. И тут их ждал сюрприз. В принципе, это единственное, что они знают точно. Внутри металла оказались остатки кости. Из этого следует…

– Из этого следует, – продолжил майор, – что металл был как-то введён в организм и осел на костях. И это сделано, скорее всего, искусственно, в уже зрелом возрасте.

Шест кивнул.

– Что по зверю?

– Тут тоже много неясного, – разливая ещё по пятьдесят, ответил СБшник. – Вроде зверь как зверь. Только у него в голове учёные нашли точно такой же камешек, какие твои бойцы обнаружили возле скелета. Есть теория, что камешки эти непростые. Приборы зафиксировали исходящие от них излучения, природу которых учёные пока не понимают, но думают, что это своеобразный мутаген или что-то типа того. У нескольких птиц и трёх животных, которые приволокли твои парни позже, ничего такого в голове не было.

– Значит, волк кому-то принадлежал, – подвёл итог Молот, – и его специально выращивали для определённой цели.

Шест кивнул.

– У нас мало информации, но даже на её основе мы с тобой делаем какие-то выводы. Например, ясно, что местные, если они, конечно, уцелели – не примитивное племя каменного века с копьями и луками. Если они могут выращивать подобных тварей, это кое-что значит.

– Если учитывать, что это они его вырастили.

Артём кивнул.

– Ладно, оставим это пока что, – опрокидывая рюмку и отломив кусок шоколадки, сказал Молот. – Поскольку мы знаем, что не одни, то нужно подумать, как улучшить защиту. Пулемёты штука хорошая, но не думаю, что они справятся. Есть ещё что-то пригодное для обороны?

– У нас есть боевые модули для бронетехники. Их можно использовать как ДОТы. Имеется пять бронеколпаков, вроем их в землю, установим на них модули – вот и великолепная огневая точка с артиллерией.

– Что за модули?

– «Кливер». Слыхал?

Майор кивнул. Фактически эта башня для БТРа включает 30-мм автоматическую пушку 2А72, ПТРК нового поколения «Корнет» с лазерно-лучевой системой управления 7,62-мм пулемёт, автоматизированную систему управления огнём (АСУО).

– Неплохо, – подвёл он итог. – И сколько у нас таких?

– Четыре. И один колпак оставим специально для расчёта, стерегущего вход. Два бойца с мощным вооружением смогут держать под контролем весь плац.

– Скажи, пожалуйста, где я тебе столько людей наберу? – ехидно поинтересовался майор. – Делись. У меня пехотинцев всего восемьдесят, вернее, уже семьдесят девять. Остальные – водители и наводчики бронетехники, пилоты. Их в бой посылать – всё равно, что золотые слитки в сталь добавлять. Других негде взять будет. Так что давай так: отдаёшь мне десять парней для обеспечения охраны комплекса, и я от тебя отстаю. В конце концов, мы – армия, ты – служба безопасности, вот и пора тебе начинать стеречь ковчег.

– А если не дам? – прищурившись, спросил Шест.

– А если не дашь, я подкину Ольге идею, что на хрен нам не нужна служба безопасности. И пяти человек хватит, бродить по ковчегу.

– Ты этого не сделаешь!

– Поверь мне, сделаю. Мне двадцать пять профессиональных солдат лишними не будут. Думаю, и без моей подсказки наш куратор поймёт, что армия нужнее.

Артём сдулся.

– Твоя взяла. Да, честно говоря, я и сам так думаю. СБ была нужна на случай осложнений. Как мы выяснили, осложнений не предвидится, во всяком случае, со стороны соотечественников. Так что забирай десяток, потом ещё десяток дам. Кстати, меня к себе возьмёшь?

– Возьму, – совершенно серьёзно сказал майор, – но только в отделение охраны. Замкну на тебя всю оборону, и буду спокоен за свой тыл. А сам займусь внешними операциями.

– А почему не в штурмовики? – обиделся Артём.

– Я видел твоё личное дело. Ты вообще не годен к строевой, у тебя колено повреждено, – добил друга Молот. – А в штурмовых и внешних группах физические нагрузки раскрошат твой протез в два счёта, и будешь инвалидом на одной ноге прыгать. А как координатор обороны будешь на своём месте.

– Хрен с тобой, по рукам. Ну что, давай третий?

Мечислав кивнул. Шест разлил коньяк, и парни минуту молчали, думая каждый о своем. Потом также молча выпили. В этом, наверное, вся мудрость традиции третьего тоста: каждый думает о погибших друзьях, поминая всех воинов, погибших в мелких локальных конфликтах последних десятилетий, армейцев, мужественно отражавших атаки третьего рейха на полях второй мировой, прадедов, воевавших в гражданскую, солдат первой мировой, суворовских богатырей, стрельцов Ивана Грозного, ратников Святослава и Рюрика. Это тост за всех, кто погиб за родину, будь у него в руках автомат или меч.