Проект «Изоляция» - Страница 16

Молот не стал церемониться, отвесил обоим по подзатыльнику и повёл раненого в медблок, пообещав, что если они кому-нибудь об этом расскажут, оба окажутся в карцере, причём в одной камере, дабы ничто не мешало им переломать друг другу руки и ноги. А в качестве личной мести на сегодняшнем занятии поработал с ними в полный контакт, правда, лишь в четверть силы, иначе парней можно было бы укладывать в лазарет вплоть до выхода ковчега из потока.

– На следующем занятии покажу, – ответил он Олегу, вспомнив о просьбе показать приём. – На сегодня всё.

Мальчишки и девчонки, облегчённо вздыхая, отправились в душевые. А Мечислав устало опустился на татами. Страшно болела голова. Что ж, он оказался единственным, на кого не подействовали пилюли, и теперь каждые двадцать четыре часа он отправлялся в обморок, иногда на несколько часов, иногда минут. Головная боль была верным признаком того, что скоро он снова окажется в ауте.

Нельзя сказать, что ему сильно мешали обмороки, но и приятного в них было мало. Его очень заинтересовала одна вещь: с момента первого обморока скорость его реакции увеличилась. Сначала Молот подумал, что ему кажется. Но нет, на второй тренировке он действительно работал на невозможной ранее скорости, опережая противника. Было ли это следствием его обмороков или чего-то ещё?

Ответа на этот вопрос не могли дать ни медики, ни учёные, коих в ковчеге было немало. На нём провели два десятка тестов, взяли кучу анализов и развели руками. Ничего необычного, кроме того, что на майора совершенно не действовали таблетки, облегчающие пребывание в потоке. Вот и сейчас, стараясь выглядеть бодро, майор дошёл до своей комнаты и с облегчением рухнул на диван.

Интерком звякнул, и в маленьком мониторе появилось лицо Аркадия.

– Опять началось? – увидев на дисплее лицо друга, поинтересовался генетик.

Майор ничего не ответил.

– Хочешь, я приду, посижу с тобой?

Мечислав покачал головой.

– Спасибо, Аркаша. Я как-нибудь сам.

– Тебе от Гали привет, хотели вечером пригласить тебя в бар посидеть. Да, как видно, не судьба.

– Посмотрим, может, сегодня не сильно припечатает, и через пару часов оклемаюсь, – отозвался майор. – Перезвони около девяти.

Аркадий кивнул и отключился. А Молот снова принял горизонтально положение на диване. Аркадий оказался лёгким в общении, весёлым человеком, чего спецназовец никак не ожидал от учёного генетика. Аркадий, где бы ни оказался, становился душой компании, оживляя её. Наверное, именно поэтому уже в первые дни обзавёлся постоянной подругой, с которой теперь и проживал.

Галя была физиком и работала над какой-то фигнёй, которая должна была изменить мир. Из её получасового рассказа Молот понял, что как только она её сделает, всем станет зашибись. Два фанатика своего дела нашли друг друга. Если оба были дома, можно было наблюдать интересную картину: стол, два ноутбука, две чашки с кофе и две головы, склонённые над клавиатурами. Но, отрываясь от работы, они становились совершенно обычными людьми, а не яйцеголовыми, как называл учёных Кот.

Майор искренне порадовался за Аркашу, когда Галя переехала к нему. Квартира учёного генетика изначально напоминала филиал свалки, на которой можно найти всё, начиная от грязных носков и кончая недоеденным позавчерашним завтраком. Галя хоть и была такой же фанатичной и не обращающей внимания на быт, всё-таки умудрялась поддерживать чистоту, тратя на уборку минут десять в день. Хотя, по сравнению с комнатой Молота, в которой был идеальный порядок, даже после уборки дом Аркадия и Гали всё равно оставался свалкой.

Молот сжал челюсти и скрипнул зубами. Он уже понял, что сегодня ему так просто не отделаться, такого ещё не было. Майору казалось, что голову словно в тиски зажали, и то медленно, то быстро закручивают щёчки. А потом пришло забытье: космос и призрачные фигуры вокруг. После самого первого обморока они с ним больше не говорили, на попытки майора пообщаться не реагировали, просто скользили рядом.

Из небытия его вырвал звонок интеркома. Молот медленно открыл глаза и несколько секунд фокусировал мутный взгляд на дисплее. Но вместо ожидаемого Аркадия увидел хмурое, напряжённое лицо Артёма.

Интерком продолжал надрываться, ему было совершенно всё равно, насколько плохо его хозяину. Молот нажал кнопку связи только ради того, чтобы прекратить невыносимый звук, разрывающий и так больную голову.

– Мда, – раздался из динамика голос начальника СБ. – Ты другого времени не мог найти, чтобы помереть?

– Нет, – огрызнулся майор. – Говори, чего нужно. Судя по твоей роже, ничего хорошего не случилось.

– Ты прав, – отозвался Артём. – Мужик один из техников спятил.

– Ну, так заприте его в медблоке, пускай мозгоправы с ним возятся.

– Он уже заперся.

– Ну и хрен с ним, – массирую виски, отозвался майор. – Жрать захочет, выйдет.

– Он заперся в реакторной и говорит, что ему приказали взорвать тут всё. Там с ним психологи беседы ведут, отвлекают. Но мне кажется, надолго их не хватит.

– Он реально может рвануть?

– Техники говорят, что да. Мозгоправы в этом уверены почти на девяносто процентов. Так что приходи в себя, собирай необходимых бойцов и готовь штурм. Думаю, минут двадцать у тебя есть.

– Ты что, башкой поехал? Такие операции за двадцать минут не делаются.

– А мне по фигу, делаются или нет. Через двадцать минут ни тебе, ни мне и вообще никому на хрен не нужен будет этот штурм, поскольку тысяча человек будет парить вместе с призраками в черноте космоса. Всё, время пошло.

– А сами?