Проект «Изоляция» - Страница 105

105

– История? – задумчиво произнёс Нун. – Тогда нужно начать с катастрофы.

– Начни, у меня много времени, – согласился Молот.

…Пир уцелел: единственный мегаполис, который уцелел в пламени ракет, запущенных Турмами. Все пали, а он стоял несокрушимым. Ракеты, предназначавшиеся ему, были сбиты, а ответный удар избавил от повторной атаки. С тех пор прошло три тысячи циклов. Но, несмотря на сохранность, город ветшал, его сотрясали революции и мятежи, голод и болезни. Огромный мегаполис с миллионами жителей превращался в ад. И некому было помочь. Люди бросали дома и искали спасение вне пределов города. Кое-как удалось наладить жизнь, границы Пира сильно сократились – так же, как и население. А потом были добыты первые кристаллы, и сразу стало легче. Но кристаллы можно было добыть только у союза кланов, а он не горел желанием делиться. Но Пиры нашли лазейку: больше всего кланы нуждались в оружии, и политики продали им кое-какие технологии и образцы.

Так продолжалось довольно долго. Несколько раз вспыхивали войны, потом наступал шаткий мир – и всё начиналось по-новой. Пиру в одиночку приходилось сражаться на два фронта: против Воданов и кланов. И если первые были просто врагами, которые мечтали стереть город-государство с лица земли, то вторые представляли огромный интерес.

И вот сто циклов назад очередной мятеж вынес на верхушку политического олимпа некого Сарга, мелкого лавочника с огромными амбициями. Миром правят идеи, и Пир не стал исключением. Пиры всегда ненавидели соседей: даже при падших редкие годы обходились без войны. И вот Сарг, молодой привлекательный человек, придумал, как подчинить себе всех, подтолкнув народ в нужном направлении. Его идея ничем не отличалась от идеи Гитлера и ему подобных. «Пиры – избранный народ», – фанатично выкрикивал он с трибун.

Это сработало: коричневая волна разрослась, утопив последнюю республику в крови. Но на этот раз гражданская война была скоротечной, поскольку народ был един против правительства. А вскоре и армия оставила правящую верхушку: солдаты попросту отказались стрелять по друзьям и близким. Спустя четыре дня уличных боев Сарг вошёл в парламент, и с трибуны, под прикрытием автоматчиков в коричневой форме, объявил о роспуске республики. Так начались сто циклов новой истории высшего Пира.

– Наша цель – великий Пир без низших. Во всяком случае, если на них нет рабских ошейников.

– Всё. Про цели можешь не рассказывать, – махнув рукой, прервал Мечислав. Он увидел столько знакомого в этой истории, что стало неинтересно. – Давай сразу о возможностях.

Нун покачал головой.

– Я не стану предателем, – пылко заявил он.

– Предателем? – изумился Мечислав. – Да не становись. Танк, то есть, извини, крепость, мы уже разобрали, и представляем её возможности. Эта бандура годна лишь для одного: защиты от диких животных и кланов, нам она не представляет угрозы. Наши учёные даже не рассчитывали найти в ней столько уязвимых для нашего оружия мест. Меня интересует то, что осталось со времен падших.

– Ничего не осталось, – обиженно ответил Нун. Слова Молота о его крепости задели самолюбие. Увидев вопросительный взгляд майора, он пояснил: – Слишком часто вспыхивали мятежи и войны в первой сотне циклов. Всё выходило из строя и ломалось, заводов в столице не было, пришлось всё начинать заново, многие технологии утрачены.

– Понятно, – поскучнел Мечислав, – то есть крепость – венец вашей научной мысли?

Нун молчал.

– Ладно, можешь не отвечать, – махнул рукой майор, – это и так понятно, оружие мы ваше изучили. Учёные нашли только одну заинтересовавшую их вещь – состав, который вы засыпаете в патроны. Но, насколько мне известно, и это уже не секрет.

– Что со мной будет? – поинтересовался капитан.

– Что с тобой будет? – задумчиво спросил Молот. – Видишь ли, поскольку ты посвящён в некоторые секреты, то отпустить тебя – это заявить всем, что мы здесь, и повесить над лесом огромный плакат «добро пожаловать». Поэтому либо смерть, либо в рудники. И, скорее всего, тебя ждёт второе, хотя наши рудники не настолько страшные, как те, в которые отправляют у вас. Гнить заживо не будешь, а вот киркой или отбойным молотком намахаешься.

– А мои люди?

– То же самое, без вариантов. Никто отсюда не уйдёт, пока мы не будем чувствовать себя в безопасности…

– …Подлетаем, – крикнула Арва, хлопнув Мечислава по плечу.

Молот открыл глаза и повернулся к иллюминатору. Вертолёт завис в пятидесяти метрах от земли, под ним переливался, словно мыльный пузырь, едва заметный купол. Через несколько мгновений поле исчезло, и вертолёт стал медленно опускаться.

Когда Ольга, Мечислав и прочие пассажиры вышли из вертолёта, периметр был уже восстановлен. Эта шахта, прямо у основания гор, должна была добывать какой-то ценный минерал, Олег долго объяснял, зачем он нужен, но Молот так и не понял, кроме того, что это важно.

Всё было готово к открытию, всё пространство под куполом застроено хранилищами и сборными домами для горняков.

Ольга разрезала ленточку и, довольная, помахала рукой собравшимся.

– Товарищ майор, ЧП, – раздался из гарнитуры панический вопль дежурного бойца.

– Отставить панику! – приказал Молот. – Докладывай!

– Сначала пропали два штурмовика. Они не вышли на связь в заданное время. Мы послали проверить, что случилось, ещё двоих. Прежде чем с ними пропала связь, они сообщили, что один из штурмовиков убит и прислали две фотографии. Вот первая.

На забрало с внутренней стороны, прямо перед лицом майора, комп спроецировал полученное изображение. Если бы у Мечислава не было десятка лет боевого опыта, его бы вывернуло наизнанку: разорванный в клочья штурмовой скафандр, переломанная кукла внутри него. Прорвавшие кожу кости выглядывают из тела, лужи крови на полу.

105